МЕДИЦИНА XXI ВЕКА В ЛИЦАХ. Александр Островский и его команда
Он очень жесткий человек, но я бы пошла за ним на край света!" - с жаром сказала Людмила Тищенко, коммерческий директор лаборатории ИНВИТРО. И, смутившись, добавила: "Пошла бы, конечно, как за руководителем, а не как за - мужчиной..." Автор этих строк, хоть и не на край света, но на окраину столицы притащилась, чтобы понять, кто он, Базаров нашего времени? А может, уже и не Базаров, но еще и не Ионыч. Опять ярлык какой-то получается... Да ведь и я не Чехов и не Тургенев...
Впрочем, Александр Юрьевич как мог отбивался отличных вопросов ("Пишите про лабораторию, а про меня-то зачем?") и даже (на всякий случай) заверил, что "вопросы сексизма у нас в коллективе решены".
Может, этим обстоятельством объясняется необычайный взлет лаборатории ИНВИТРО - за восемь лет существования частная лаборатория вышла на очень солидный профессиональный уровень - качество исследований, которые она выполняет, соответствует жестким стандартам систем внешней оценки качества ФСВОК (Россия), Labquality (Финляндия), OQUASTA (Австрия), SЕКК (Чехия).
Профессионалы понимают, что за этим стоит репутация, которой не шутят. Как рассказала Людмила Тищенко, защита от ошибок в лаборатории существует многоэтапная. Например, для каждого образца (пробирки с кровью) составляется своя программа. Она зависит от того, какие именно исследования назначены конкретному пациенту. Программа баркодируется, то есть зашифровывается в штрих-код (как товар в супермаркетах). Такая компьютерная обработка -гарантия того, что пробирки не перепутают (увы, в клинических лабораториях городских больниц путаница не редкость).
Сдавать кровь я решительно отказалась. Лаборатория, куда меня занесла судьба, заявляет о своей независимости громко - слово "независимая" написано оольшими буквами прямо на фасаде здания. А как мне заявить о своей независимости? Выходит, только так: ах, вы меня окучиваете? Так не бывать же этому! Не ровен час, прослывешь скандалистом...
ОТ ДЕТСАДА ДО ОСОБНЯКА
Мы с госпожой Тищенко прошлись по лаборатории. К слову, независимая лаборатория занимает небольшой двухэтажный особнячок, бывший некогда детским садом. Оборудование здесь уникальное, но без профессиональных знаний и мозгов аналитика оно мертво.
До определенных процессов даже лаборанты не допускаются, только врачи выполняют необходимые исследования. Люди здесь на вес золота. Какие бы ни были глаза и руки, без знаний и врачебного опыта порой в ситуации не разобраться.
Врачи анализируют результаты исследований, делают окончательные выводы. - Человек никогда не может быть исключен из медицинского процесса, - говорит Людмила Александровна, уловив мой интерес к умной машине (плашечному анализатору), которая, казалось бы, живет своей жизнью. Эту механическую жизнь можно наблюдать через стекло. В лаборатории, кажется, полное взаимопонимание между людьми и автоматами. Да, вода автоматам нужна очищенная от всех ионов, они капризны и употребляют для работы жидкость, в которой только молекулы Н2О.
- Людмила Александровна, произошла ли в России необъявленная революция в области лабораторной диагностики?
- Безусловно, мы и возникли на пике этой революции, одними из первых заявили о себе как о лаборатории нового типа. Достаточно вспомнить, что 20 лет назад радиоизотопными методами измеряли уровень гормонов и доступ пациентов к этим обследованиям был весьма ограничен. Подобные примеры можно найти во всех областях диагностики. Мы сократили срок готовности анализов. Наши пациенты получают ответ на другой день, многие лаборатории подтянулись до нашего уровня и работают сегодня с той же скоростью. Мы можем сделать забор крови на дому, что тоже является нашим достижением на рынке медицинских услуг.
Гордость лаборатории - вакуумные пробирки, которые исключают инфицирование на всех этапах. Такие специальные пробирки, куда заранее внесены необходимые добавки для производства анализов, есть далеко не во всех медицинских учреждениях. Не говоря уже о том, что брать кровь в такие пробирки совершенно не больно.
- Вы говорите, что сдавать кровь не больно, а от цен никто не падает в обморок? - этот вопрос я задаю уже двум улыбающимся , как румяные яблочки, медсестрам в процедурном кабинете.
- Нет, что Вы, многие считают, что в других местах анализы сдавать намного дороже.
- Какие исследования наиболее востребованные?
- Самые частые наши посетители - будущие мамы.
СКОЛЬКО СТОИТ НЕЗАВИСИМОСТЬ?
- Александр Юрьевич, чем Ваша лаборатория отличается от аналогичных, скажем, в Швейцарии или Германии?
- Наша лаборатория ничем не отличается от аналогичных, скажем в Швейцарии или Германии. Кроме одного - люди у нас другие.
- Ваша заявленная независимость - не миф ли это? Живем-то в России
Понятно, что независимости не существует, да? Чем больше свободы, тем теснее узы обязательств. Но мы, в отличие от госучреждений, не зависимы от выбора оборудования, нам никто не может навязать, какие реактивы, к примеру, надо закупать. Это приводит к избыточному качеству.
Наши люди регулярно выезжают на симпозиумы, семинары. Мы договорились с рядом западных лабораторий о том, что наши сотрудники будут проводить часть времени на рабочих местах у них -в Германии, Аварии. Это сегодня необходимость, иначе не продвинешься вперед, Просто сейчас всем - участникам медицинского рынка понятно: в своем секторе необходимо чувствовать себя на высоте
- Что такое "избыточное качество", разве может быть оно избыточным в медицине?
- Может. У нас невостребованное качество. Оно нужно нам как профессионалам. Сегодня не всегда врачи готовы востребовать такое высокое качество. Мы хорошо понимаем, в каких реалиях трудимся, и выработали корпоративный девиз: свое дело мы делаем хорошо. Кроме того, мы пытаемся влиять на ситуацию тотальной неграмотности - организовываем семинары, чтобы врачи вместе с нами "продвигались". Вообще даже то спектру исследований, которые заказывает врач, мы можем судить о его уровне. Мы видим, как он мыслит.
- Вы оптимистично настроены в отношении будущего здравоохранения России?
- Наша медицина требует ремонта, а основание, фундамент заложены хорошие. Конечно, сегодня смущает покупка оценок в медицинских институтах, это есть. Знания нельзя купить, обучаться надо, это я вам с полной ответственностью заявляю. С другой стороны, я смотрю на однокурсников старшей дочери - первокурсницы медицинского института, в ее группе есть ориентированные на знания, на профессию ребята.
- Вы оставили Институт Бурденко, стали заниматься интересным делом. Если лучшие из лучших будут уходить в медицинский бизнес, кто же будет лечить наших детей?
- А кто будет лечить нас с вами?
ЧТО ПРИКАЗЫВАЕТ МИНЗДРАВ?
- Ваша лаборатория, если я поняла правильно, не относится ни к одному медицинскому центру - существует сама по себе. Вы- частная фирма по форме собственности. А миннздрав-то для Вас - указ?
- Минздрав выставляет достаточно жесткие требования, и мы им соответствуем. Ведь нельзя, например, туалет делать процедурным кабинетом. Но внутреннее ощущение свободы, даже находясь в рамках процесса, мы не теряем. Мы ведь во многом двинули отрасль лабораторной диагностики вперед.
Если возвращаться к деятельности Минздрава, мы облегчаем им жизнь: контролируем себя избыточно. Мы за свои деньги участвуем в четырех системах внешней оценки качества: трех зарубежных и одной отечественной, Нас никто не заставляет этого делать.
- Просматривается ли в идее отдельных, стоящих особняком от клиник лабораторий медицина будущего? Или они отомрут как создания переходного этапа?
- Конечно, за нами будущее.30 процентов бюджета любого медицинского учреждения съедает лаборатория. Не каждому центру по карману оборудовать такое затратное предприятие, как наше, С чем я лично сегодня сталкиваюсь, так это конфликт ментальности. Это когда персонал по-советски исповедует двойной стандарт.
- Пользуетесь ли вы потенциалом лаборатории для обследования сотрудников?
- У нас существует такое понятие, как диспансеризация. Она проводится очень строго. Опыт показывает, что наши сотрудники никуда не идут сдавать анализы - все делаем, не отходя от рабочего места. Судя по тому, что с нами работают многие врачи и клиники, нам доверяют.
ЧЕЛОВЕК ХОЧЕТ ЖИТЬ ВСЕГДА
- Не секрет, что доверие людей к врачам и диагностическим исследованиям подорвано. Вы это знаете не хуже меня. Случается ли, что пациент пересдает кровь в другом центре, а потом бежит выяснять отношения; слишком разнятся результаты.
- Бывает, что пациенты сдают одновременно анализы в 4 - 5 местах. Случаются и расхождения. Мы работаем с такими ситуациями. Мы готовы все эти анализы (и свои, и чужие) положить на стол и обсуждать. Как правило, все подобные ситуации разрешимы, когда сохраняется доверительный контакт.
У нас в практике был случай, когда "новорусская" дама сдала кровь и мочу буквально "на все", заплатив общую сумму полторы тысячи рублей. Мы не можем отказать такому "озабоченному" пациенту, но, конечно, следовать примеру "угорелой барыньки" ни к чему. Все-таки решать, что именно "посмотреть" in vitro, лучше вместе с врачом.
80 процентов (!), это данные ВОЗ, информации для постановки диагноза врач (любой) черпает из данных лабораторных исследований.
- Вас не пугает рост в нашем обществе числа информированных ипохондриков?
- Ипохондрия - не результат информированности. Просто большинство людей не хочет отвечать за знание. Опухоль простаты сегодня можно диагностировать "в зародыше". Но что-то мужчины не бегут сдавать кровь. А ведь можно вовремя убрать эту неприятную проблему.
Врачи, правда, все чаще назначают этот анализ на "онкомаркер". Или, например, 3/4 москвичек страдают патологиями щитовидной железы. А ведь можно все подкорректировать. Разница продолжительности жизни у нас и в западной стране -10 - 15 лет. Сколько стоит 10 -12 лет жизни?
Я видел в Институте Бурденко множество людей, тяжелых инвалидов, которые цеплялись за жизнь любой ценой. Я убежден: человек хочет жить всегда.
- Есть ли в лаборатории контингент постоянных посетителей - тех, кого вы убедили следить постоянно за состоянием здоровья?
- Их достаточно много, и их нельзя отнести ни к одной социальной прослойке. Это просто люди, которые следят за собой. Мы ведь в своей массе пока не научились ходить к врачу, чтобы узнать, что здоровы,
- Что вы думаете о клонировании?
- Произошли две революции; информационная (открытие Интернета) и вторая - клонирова-ние. Что бы ни говорили, джинн из бутылки выпущен, все уже произошло. Рубикон перейден, вспять не повернешь. В середине теперь уже прошлого двадцатого века пересадка органов - почек, сердца, печени казалась революцией. Я вообще считаю, что нет ничего невозможного. Наша зона знаний очень мала, и чем выше наша зона знаний, тем выше зона незнания.
- Каков вектор научного поиска для вашей лаборатории?
- Мы - абсолютные практики и занимаемся только апробированными технологиями. Мы ничего не делаем на коленке, под столом
-А что, это возможно?
- Это делается сплошь и рядом. Масса производителей реагентов, которые обретаются на рынке, неизвестна. Мы не можем ими пользоваться без риска для репутации.
- Что вы делаете для поддержания собственного здоровья?
- Занимаюсь китайской гимнастикой с моим инструктором, а он уже лет тридцать как ею занимается. Я, например, заполучил гепатит В через инструменты, когда попал по "Скорой" на операционный стол. Пролечился, жив, как видите.
Мне неинтересно, что было вчера. Сегодня интересно то, что будет завтра,
- Руины за спиной есть?
- А у кого нет скелетов в шкафу.
- Вы - семейный человек?
- Да, одной моей дочери семнадцать, другой - два с половиной года. И (занесите в протокол) - от одной жены,
ОТ ЧЕГО Я ОТКАЗАЛАСЬ
Если бы я все же оказалась в процедурном кресле с проколотой веной и в вакуумную пробирку побежала бы моя отравленная скепсисом кровь, я бы могла узнать (как та "новорусская" барышня), какие показатели крови у меня отличаются от нормы. Нет уж, пусть лучше врач меня направит сдавать анализы, Я ведь не доктор Чехов, как уже было сказано раньше.